Короткие отзывы: КомМиссия-2016, часть третья

Эээ... привет.
Здравствуйте.

Ну да, так вышло. Я слегка, совсем чуть-чуть отвлеклась и как-то оно...

Конечно, да, разумеется, это уже совсем никому не нужно.
Но.
Но мне надо закрыть гештальт и всё такое. Так что я снова с вами. Я стала старше и мудрее (ну ладно, хорошо, просто старше), но, кажется, не сильно добрее.

Спасибо сама-знает-кому за настойчивые пинки.

Вот вам для затравки история про интерсекс-петуха:

Ну и поехали:

Свекла и Марципан – утрированный поп-арт вебкомиксного (представить эту работу напечатанной на бумаге не то чтобы невозможно, но довольно тяжело) рисунка придаёт нарочито отвратной телесности показываемого лёгкую, почти жизнерадостную декоративность, но всё равно сложно отделаться от впечатления не всегда удачного эпатажа, особенно в случаях, когда очередной противно-«мясной» кусок на первый взгляд не играет в сюжете сколь-нибудь значимой роли. Например, эпизод с покусавшими героиню ночью насекомыми - может в дальнейшем это и «выстрелит», но в приведённом фрагменте он выглядит абсолютно излишним и при этом занимает сравнительно большое пространство. Можно понять людей, для которых такие картинки имеют самостоятельную ценность, но я не из них, хотя и вполне способна оценить (условную) трансгрессивность показываемого. При этом на выходе мы имеем любопытный эффект: с точки зрения «мерзости» нет абсолютно никакой разницы между торчащими кишками жуткого монстра и отдельным неприятным прыщом на чьём-то носу. Это стилистическое равенство как будто приравнивает и их значения в повествовании, усугубляя и так присутствующую атмосферу общей несерьёзности, которая, скорее всего, создана абсолютно сознательно, но пока что резко контрастирует с рамочными репликами героини. Героиню, кстати, сильную, симпатичную, интересную и необычную (хотя вот в этом месте я задумалась: возможно, дело в общей манере повествования, и будь рисунок чуть-чуть другим, а той самой нарочитой телесности чуть меньше, героиня тоже оказалась бы более стандартной) однозначно стоит отметить без каких-либо оговорок. А вот характер злодея пока что не выглядит достаточно связным. История вполне занимательна и да, хочется узнать «что же там будет дальше» и так же хочется не замечать отдельные мелкие недочёты.

АтМосФерА – разноцветные волосы, сиськи с задницами и градиенты, очень много градиентов. Реплики, которые никогда в жизни не произнесёт ни один носитель русского языка («Что-то более подходящее для воспитательницы», уважаемый автор, означает «предмет, который больше подойдёт воспитательнице», а не «кто-то, более подходящий на роль воспитательницы»). Где-то здесь, кажется, надо смеяться, видимо там, где говорят про разницу между реальным человеком и виртуальным персонажем (привет 2004-й!). Или там, где делают не имеющую смысла отсылку на фильм десятилетней давности (в одном из следующих стрипов, полагаю, кто-нибудь притаившийся под диваном, прошепчет: «Поздоровайтесь с моим маленьким другом!»). Или там, где «фоткают на авку» (нет, ну точно середина двухтысячных). Или там, где вся шутка в том, что кому-то снится она красивая. Нет, ну правда, комические ситуации типа «дети ябедничают», «случайно отрубила электричество в доме» и «милое животное внезапно не милое» если и можно вытянуть, то только мастерской словестной игрой и интересными персонажами. Про слова я уже всё сказала, а персонажей тут нет, потому что полтора клише – не персонаж. Рисунок – еле-еле сносная манга без излишеств вроде задников но со старательной (неэффективной) маскировкой недостатков ядовитой покраской.

#Dream – милый набросочный сториборд. Поскольку это сториборд, отдельные пространственные, анатомические и прочие (вроде автобусов, меняющих между кадрами размер, а также количество и форму окон) просчёты в принципе не имеют значения – их исправят при дальнейшей проработке. Для сториборда также объясним странный провал повествования на последней странице: читавшие сценарий, поймут, что к чему, тут же главное – условная визуализация лёгким, симпатичным рисунком. В конце концов, это рабочий материал для внутреннего использования, да и явно ранний драфт.

Что? Комикс? Да ладно вам.

Герой? – закрою глаза на банальность такого постмодернистского выверта классического сюжета (собственно, само по себе восприятие «спасения принцессы от дракона» как классического сюжета весьма постмодернично), как и на слабенькое этого выверта воплощение. Закрою глаза и на прискорбное состояние рисунка и предмет особой печали - задники. Не закрою глаза на то, что перескакивающее за три страницы из настоящего в прошлого время и внезапно возникающее в описание дракона «даже не был» вызывают желание посоветовать сценаристу поработать над навыками чтения и понимания текста, потому что инстинкты его пока что подводят. И ещё обращу внимание на то, что при настолько неуверенных отношениях как с композицией, так и с секвенциальностью (я не знаю, существует ли в русском языке это слово, и мне плевать) от негативного пространства между кадрами лучше избавиться полностью – в его нынешнем виде оно только подчёркивает фрагментарность повествования.

Как хотела меня мать... – очень жаль, что всё настолько сыро. То есть нет, кустарность рисунка как раз очень уместна, но слабость, мягкость линий и грязноватая мутность цветов вместе с рисунком размывают, увы, и впечатление. А идея ведь отличная: в клочья разорвать деконструированным, почти в духе Пикассо лубком поэтический ритм знакомой всем с детства песни, превратив её в последовательность почти абстрактных заклинаний-плевков и одновременно издевательски выпячив ядовитую смысловую подложку («Русская народная история любви»!).

Фантастически обычная история... – это мне за все те недобрые слова, сказанные про оформление текста в комиксах, да? Типа, «сейчас ты узнаешь, что значит ПО-НАСТОЯЩЕМУ ПЛОХО»? Хорошая заявка на успех, не спорю. Мне почти не удалось это прочитать! Почти. И ну да, рисунок невыносимо сырой, необъяснимо утрамбованные кадры забиты грязным мусором, а сюжеты настолько невнятны, что даже увенчавшись успехом, попытка понять их приносит только и исключительно чувство разочарования. Но, эй, меня так просто не сломать. Я – человек, платящий деньги за то, чтобы смотреть как тайваньский режиссёр артхаусного кино больше двух часов обменивается неловкими суждениями о жизни и искусстве со своим любимым актёром, явно жалеющем о том злосчастном моменте, когда… в общем, меня так просто не сломить. Меня хватит на то, чтобы суметь заметить, насколько мало исправляет ситуацию вполне симпатичный цвет, с которым рисунок становится чётче, но ничуть не менее грязным.

Дело в шляпе! – давайте сразу разберёмся с второстепенным: да, этот стрип хорошо нарисован, особенно хорошо по меркам заданных окружением стандартов. Да, большинство страниц и отдельных кадров явно перегружены, пузырями, но при этом рисунок всё равно «дышит» благодаря сочетанию ненасыщенных изящных линий и яркого прозрачного цвета. Я, конечно, предпочла бы менее навязчивый текст и более выраженную тушь, но это, кажется, вопрос личного вкуса.

С рисунком тут проблем в общем нет. Проблемы есть с тем, для чего этот рисунок используется, потому что используется он в основном для мастурбации.

Самым вопиющим примером в этой подборке является девятый стрип. Что мы там видим? Героиня проговаривает про себя свои (радужные) впечатления от героев, описывая их сходства и различия. Заголовок подсказывает, что в рамках серии это, на минуточку, стрип № 72. То есть читатели провели с этими персонажами больше года. Итак: что нам даёт внутренний монолог мыши Бронеславы? Он рассказывает нам что-то новое о трёх главных героях? Он рассказывает нам что-то важное (нет, один втиснутый сбоку от восхвалений кадр с братьями старшими, стандартными, не считается) новое о самой Бронеславе? Он позволяет взглянуть на персонажей и события с новой стороны? Он даёт информацию, двигающую (ха-ха) сюжет, или информацию, важную для понимания сюжета? Он создаёт атмосферу? Да, да, у нас есть вопрос-победитель, да, этот стрип способствует созданию и поддержанию атмосферы. Атмосферы забористого любования автором своими блистательно очаровательными, очаровательными, слышите, созданиями, ура!

Потому что они очаровательны. И всё вокруг них очаровательно. И злятся они очень мило, по очень милым поводам. И общаются они просто прелестно. И они такие разные и интересные персонажи (чем именно разные, нам как раз на девятой странице и рассказывают), у каждого из которых есть аж по полторы черты характера! И, наверное, имеется в виду, что между всеми любованиями очаровательными чертами характера очаровательных созданий спрятан сюжет, как будто бы здесь может случиться что-то, способное понизить очаровательность больше чем на полградуса. То есть в какой-то момент возникает позволяющий разнообразить картинку экскурс в историю, которая, судя по всему, состояла не только из милых расшаркиваний и уморительных реакций по мельчайшим бытовым поводам, но это быстро сворачивается – драма не пройдёт!

Наверное, у таких вещей есть своя целевая аудитория. И наверняка раз-два в неделю это воспринимается лучше, как повод на несколько секунд расслабиться и отвлечься на (правда) красивую пустую картинку. Но когда их столько подряд возникает ощущение, что тебя топят в сладком чае.

И серьёзно. То, что «Бронеслава» сокращается до «Бро», как, ну знаете, «Йоу, бро, как дела!» является главной шуткой двух стрипов. Двух! Не стыдно?!

Привет, я Эрл! – ну, раз уж у меня настал период пищевых аналогий в разговорах о стрипах, скажу, что от «Эрла» у меня всегда болели зубы. Мне хочется сказать «сладкая вата», но, кажется, этим я повторюсь. Время, однако, меняет многое, и время пошло этому комиксу на пользу. То есть нет, он не стал лучше и даже нисколечко не изменился. Он так и остался слезливо-приторным, с нежными движениями душ в глазах-блюдцах и трогательными заламываниями тонких конечностей. Но дело в том, что «приторный» это, ну вкус. Сильный, резкий, отчётливый, яркий вкус. Что, как выяснилось, уже является достижением.

COWBOY 717 – знаете, какая тут главная проблема? Фон. Фон страниц, эта заполняющая огромные площади заливка, глухая, плоская и нестерпимо очевидно компьютерная. То есть, буквы тоже слегка царапают глаз, но их можно простить, а вот заливку - нет. Без неё этот комикс можно было бы считать умелой стилизацией (в аутентичность верю не очень, хотя, конечно, возможна и она) под наивный треш, слегка разочаровывающий недостаточным буйством показываемого, но всё равно трогающий. С ней комикс - несобранный скучноватый мутный мусор.

Сильвия Грин – можно ли сказать что-то о комиксе на основании одной страницы? Конечно же! Можно сказать, что с пузырями автор работать не умеет совсем. И что с чувством композиции страницы всё тоже плохо. Но рисунок, при всей его нервирующей разнобоистости, не лишён потенциала. 

Паук – это адаптация рассказа. Адаптация, замечу, отвратительная. Я не в коем случае не являюсь сторонницей следования букве первоисточника (как сказал много лет назад один умный человек: «Хочешь «как в книге» – читай книгу».), но здесь подход к переложению неидеального, но вполне эффективного литературного произведения на язык комикса выдаёт полное непонимание того, как и почему срабатывают использованные Эверсом приёмы, да и повествование вообще. Выкинутая напрочь предшествующая конкретным событиям история нужна была, между прочим, не только для создания атмосферы (эту задачу можно было бы большей частью решить рисунком, о котором я ещё скажу), но и для облечения в плоть центральной будоражащей тайны, окутывания читателя волнующим туманом мрачной загадки, которую комикс выкидывает на стол почти между делом.

Более понятно, почему автор комикса отказался от изложения событий «через третьи руки», благо Эверс с его выборочностью всеведения рассказчика сам тут не особо последователен. Любое добавление картинки всегда нарушает создаваемый на письме дневниковым рассказом от первого лица эффект правдивости личного взгляда на событие, когда загнанный в особо жёсткие границы не просто видимого, но выборочно излагаемого, читатель с одной стороны подспудно проникается особой правдоподобностью («Так рассказывали бы о чём-то, реально произошедшем»), а с другой ещё больше, чем обычно, превращается в со-рассказчика, самостоятельно создавая картинку в своём воображении и оттого особенно её чувствуя. Любая картинка, нарисованная или движущаяся, мешает этому, автору приходится особенно выкручиваться и возникает желание просто отбросить этот приём. Чего автор комикса почему-то не сделал, получив в итоге перемежаемый репликами (часто вслух, в воздух, ну да) неловкий текст в плашках, в большинстве случаев либо повторяющий показываемое, либо описывающий то, что в комиксе надо было бы показывать (это, правда, вечная беда комикс-адаптаций).

Это были два больших общих замечания, которые можно было бы и не расписывать. Потому что результат у них один, общий, на который работает ещё и гадкая, дроблёная и совершенно бессвязная раскадровка: в комиксе всё очень, очень плохо с ритмом. Будь художник мастером повествования визуального, сценарные проблемы удалось бы хотя бы частично преодолеть, но тут… Знаете что? Посмотрите на восьмую страницу. Обратите внимание на то, что на предшествующем сцене с пауком кадре герой вскрикивает «Чёрная вдова!». У Эверса это был обычный паук-крестовик, самки которого время от времени съедают самцов после спаривания. Внимание вопрос: почему вид паука был изменён? Подсказка: представьте, что слов «чёрная вдова» на странице нет, и попытайтесь понять, что происходит на шести кадрах с двумя пауками. Вот именно. Вот с таким уровнем мастерства мы имеем дело. Про мелочи вроде анатомии, детализации, перспективы, создание объёмов и прочее и сказать нечего. Как и про гуляния (плохих, банальных) шрифтов. И при настолько неуверенной линии резкое чёрно-белое цветовое решение не может не выглядеть топорным, не скрывая недостатки, а подчёркивая их.

Отдельно хочется спросить, откуда взялся использованный для комикса перевод, кто тот человек, который решил применить тут слово «употребляют».

Дорога усталого человека – эта вещь отлично передаёт чувство отстраняющей, лишающей мир реальности усталости. Собственно, весь комикс сводится к передаче этого диссоциативного эмоционального состояния, которое транслируется настолько хорошо, что преодолеть или хотя бы каким-либо образом трансформировать его (в том числе на внедиегетическом уровне) событиями фабулы просто не получается, и вместо сюжета мы получаем не более чем осколок психологического портрета, небесполезный с точки зрения тренировки эмпатии (впрочем, тут несколько мешает привязка к условно-конкретной весьма отдалённой от нас исторической точке), но в общем лишённый какой-либо иной ценности. 

Удел незримых: Во спасение – художник знает много способов оформления пузырей и просто текста. Художник знает очень много способов оформления пузырей. И абсолютно уверен, что читателю просто необходимо со всеми ними познакомиться. Ну, знаете, чтобы добиться здорового дёргания хотя бы одного века.

Знаете, почему «это всё было сном» по умолчанию считается плохой, негодной концовкой? Потому что в большинстве случаев такой поворот обесценивает всё, что было рассказано до этого, разрушает иллюзию значимости событий сюжета, которая и так вещь довольно хрупкая – в конце концов, насколько вообще могут для человека из плоти и крови иметь значение чьи-то там выдумки на плоских страницах или экранах? И главное, ради чего? Особенно если речь идёт о персонажах, с которыми мы встречаемся в первый и последний раз? В сериализированных повествованиях всё более-менее (когда как, но, правда, разговор в принципе чуть сложнее, чем требует этот отзыв на эту работу) спасает наличие рамочного по отношению к сну «имеющего значение» уровня, но тут? Да, автор, спасибо, что напомнил, что абсолютно всё в жизни этих людей может быть исправлено несколькими ударами пальцев по твоей клавиатуре! Ррраз – и вместо мистической драмы мы получаем плохую серию «Сумеречной зоны», ну или обычную серию «За гранью возможного». Зато с героями всё хорошо! Что было бы важно, будь у этих персонажей хоть какой-то намёк на характеры, кроме цвета волос! И будь их отношения чем-то кроме стандартной не-разлей-вода дружбы, выражающейся в аж двух обменах репликами. Впрочем, семью главного героя мы вообще встречаем сразу трупами, так что счёт явно не в её пользу.

В свете концовки вступление выглядит бестолковой тратой страниц, собранной к тому же из выглаженных до безликости еле-еле склеенных текстом «атмосферных» картинок. Но здесь фотошопное наслоение хотя бы создаёт иллюзию динамики. В основной части рисунок придавливает статичностью манекенов с тяжёлыми масками. Лучше всего художник явно чувствует себя на средних планах во всю, минимум в половину страницы (и они, эти планы, сами по себе скорее удачны), как только сценарий требует больше кадров, нам представляют паркет из мёртвых фрагментов. Удивительно, как при такой низкой детализации задников работа получается настолько душной. И можно я ничего не буду говорить про качество диалогов?

Когда прилетают ангелы – так, дайте вспомнить. «Феминистический карандаш»… 2014, так? Весной, вроде бы, на Артплее? Про деревню? Я, конечно, стараюсь на всё и всех смотреть свежим взглядом, как будто в первый раз, но, сами понимаете, память. Память, кстати, подсказывает, что той выставкой я была разочарована. Ну да ладно. Не знаю как в две тысячи четырнадцатом, а вот в две тысячи двенадцатом я бы эту работу точно отмела бы в сторону ёмким «не комикс», и была бы одновременно права и не права. Тут мы имеем дело с продуктом традиции, которую хотя и можно в принципе зацепить за отдельные примеры из истории газетно-журнальной карикатуристики, но вернее будет отнести к ответвлениям более-менее консервативного галерейного и (в меньшей степени) альбомного изобразительного искусства, живописи, графики, фотографии. Суть в том, что, исходя из чисто формальных критериев, это вполне можно посчитать «комиксом», применять к данному виду смысловых взаимоотношений изображения и текста «стандартные» для комикса критерии и подходы оценки будет однозначно неправильно. Так что я даже и пытаться не буду. Вместо этого обращу внимание на то, что авторка трогает весьма задёрганную (особенно любимую создателями документальных короткометражек, я могу буквально представить, как оно смотрелось бы на экране, вплоть до цветового решения видеоряда) струну, обнажает знакомые звенящие пустоты нарочитого разъединения изображения и текста, которые тревожный ум читателя пытается склеить в единое целое найденным на разрыве смыслом. То, что всё это вообще трогает, пусть и едва-едва, в принципе можно считать небольшим успехом. Но всё равно: скучно. Возможно расширение, обострение краёв тех самых пустот придало бы работе жизни, а может быть оно превратило бы её в образец претенциозного дурновкусия. Не знаю.

Эльф в кедах – мне вот что интересно: почему художники стрипов ( и не только, ну да ладно) считают, что градиенты настолько предпочтительнее просто однотонного задника? Я, как все помнят, просто обожаю грёбаные градиенты. Особенно мне нравится полное отсутствие последовательности в их применении. Допустим, тут у нас верх светлее, потому что где-то наверху находится источник света, но почему на следующей странице светлее низ?! Что за вечный пожар под столом?!

Стрип… ну, условная компетентная карикатуристика «полного круга»: Дисней под влиянием манги, и совсем чуть-чуть «Неми» (агрх). Ничего, но ничего особенного, забывается до того, как загрузится следующая страница. То же самое, увы, можно сказать и про шутки, изначальная идея себя очевидно давно исчерпала, и осталось безликое нечто про жизнь благополучной (хоть иногда и играющей в хиппарскую нищету) беззаботной молодёжи в неизвестном городе в усреднённом году. Эти стрипы были бы ровно настолько же актуальны десять, пятнадцать лет назад, что, поверьте, здесь вовсе не комплимент. Обилие подобного творчества говорит нам грустные, но совсем не удивительные вещи о молодых талантах медиума. Или оно говорит нам страшные (хоть и нисколько не более удивительные) вещи о состоянии культурной среды этого места и этого времени, тут уж решайте сами.

О, и вот ещё: разница в толщине линий при изображении людей и задников с предметами раздражает, а время от времени вообще создаёт кажется ненамеренный эффект грубого «зелёного экрана». 

Эмма громовержец – ну я могу что-то сказать, но, давайте честно, зачем? Если эта «манга» сделана всерьёз, то место вызываемого ею чувства на шкале от умиления к жалостливой неловкости определяется исключительно возрастом автора. Если это пародия, то неудачная, унылая, без огонька.

Аврора: другая история. Пролог второй книги

– над «голосом» девочки надо серьёзно поработать: сейчас буквально соседние реплики произносят как будто разные люди. И опять возникают довольно характерные для «Авроры» вопросы к отдельным пространственным решениям: дом на третьей и четвёртой страницах очевидно разных размеров (и дому со страницы третьей этот фасад категорически не подходит) и находится, столик, за которым пьют чай герои, расположен в необъяснимом месте двора с чудесным видом на грунтовую (!) дорогу и (почему-то) глухой деревянный забор, расстояние между столиком и домом меняется едва ли не от кадра к кадру… и между делом мы получаем ещё и смешанные сигналы о классовой принадлежности и текущего благосостоянии владельца дома (о которых в том числе сигнализируют размер и устройство дома с двором).

В целом… ну, это «Аврора». Пролог, где говорятся и показываются вещи которые, предположительно, будут иметь значение. Намёк на интригу, понятную, по всей видимости, тем, кто читал первую книгу. Полунамёк на характеры (что совершенно не проблема, если все присутствующие читателю уже знакомы и раскрыты). Умеренно увлекательно, легко читается, особенно если сосредоточиться на выражениях лиц и комедийных падениях.

Вот ещё что: сцены в этом комиксе будут в принципе открываться висящим посреди дальнего плана пузырём с дальнейшим приближением?

Гонщик номер 7 – я не люблю, когда мне настолько нагло врут. В описании сказано, что это – «история», что является наглейшей ложью. Это не история, это, в нынешнем виде, от силы огрызок синопсиса, отрывок фабулы, не больше. Гонщик приехал в город и зашёл в магазин, где продавец вспомнил, что тот раньше постоянно побеждал на местных гонках. И? И что?! И почему это должно быть нам интересно?! Прекрасно, что у авторки есть внутреннее понимание истории её персонажей, но, правда, вовсе не обязательно выплескивать на страницу всё содержимое своей головы, и нет, одна строчка из выдуманной биографии сама по себе не является достойной отдельного обсасывания, особенно если развить её в нечто большее не хватает желания (либо фантазии). И, раз уж мы здесь собрались, причём тут детство, а? Потому что судя по тому, что этот комикс обнаружился в сборнике «Наше детство» (кстати о, страницы 174 и 175 очевидно перепутаны местами), он был послан на конкурс «Большого фестиваля». И прошёл отбор, не смотря на абсолютное не соответствие тематике. И никто ни на какой стадии не вякнул. Ну-ну, ребята, ну-ну, заметно, что заданные «КомМиссией» стандарты качества приняты и поддерживаются сообществом.

Ну да ладно. Нарисовано всё это явно набитой рукой, и хотя от отдельных стилевых решений нестерпимо несёт нафталином (мотогонщик в длинном плаще и широкополой шляпе? Ну-ну), каких-то явных претензий, кроме гнетущей клаустрофобичности как страниц, так и кадров предъявить ему нельзя. Что можно сделать, так это похвалить за прекрасное оформление текста. Один дополнительный вопрос: что именно делает Роб всю вторую страницу? Каково диегетическое объяснение его перемещений и действий? К нему пришёл старый знакомый, и он… поворачивается к нему спиной, чтобы закопаться в случайном хламе? Внедиегетическое объяснение очевидно: ему надо было найти флаер, но если он – единственное, то плохо, очень плохо.

Истории Редкостной Зануды 2 – отдельные картинки, я думаю. О, или даже лучше: стикеры! Может быть футболки, не знаю, надо смотреть варианты. Очаровательный рисунок, замечательно подходящий для концентрации внимания на несколько секунд в одной точке, хороший спокойный насыщенный цвет, чудесная мимика людей и особенно животных. Глаза радуются, правда, без ёрничания. Это настолько выразительно и вызывает такую сильную симпатию к комиксу, что хочется проглядеть недостатки. Недостаток, один, большой. И, к сожалению, для русскоязычных стрипов вполне типичный. Попробую аналогией: вы когда-нибудь ели макароны? Не пасту, макароны? Без масла, соли, соуса, без любых добавок, просто сваренные? Вкус помните? Вот такого вкуса тут шутки. Я хочу сказать, хотя бы они, в отличие от многих, не разварены в кашу. И подаются на классной тарелке, в очень крутом месте с отличным обслуживанием. Но всё равно – макароны.

Большой Тур. – как же мало во всём этом энергии. Драйва. Угара. То есть при определённых обстоятельствах всё можно было бы простить: и отсутствие драматического конфликта, и особенности рисунка, и довольно плоские шутки, и то, что роли черт характера и индивидуальностей у персонажей исполняют причёски с одеждой, но… но атмосфера. Обилие пустот на задниках, приглушённые цвета, эластичная текучесть линий, «текстурированная бумага» фона – и мы имеем дело с почти медитативной расслабленностью, напрочь отказывающейся состыковаться с сюжетом.

Читать целиком

"Параллельные комиксы"

Буду краткой: с точки зрения работы с формой в рамках медиума этот сборник представляет несомненный интерес… для читателя, который до этого совсем не соприкасался с андерграундными да и просто инди комиксами, написанными и изданными на языке, отличном от русского.

Потому что будем честными: в глобальном масштабе все эти велосипеды изобретены уже очень давно. И человек, знающий о существовании хотя бы, ну допустим, Study Group, на «Параллельные комиксы» смотреть будет уже несколько другими глазами. Медиум сейчас уже давно находится в точке, где все эти, эти – уж точно, формальные завихрения практически потеряли самостоятельную ударную силу, переместившись на положенное им место стилевого художественного решения, которое работает или не работает настолько, насколько подходящее оно оформляет содержание (разговоры о невозможности полноценного разделения формы и содержания и их взаимном влиянии пока отложим).

И с содержанием тут… к нему есть некоторое количество вопросов. Которые я, честно говоря, сейчас задавать не особо настроена, но может когда-нибудь и соберусь. Пока что остановлюсь на мысли о том, что люди, которым уже интересен андерграунд, но которые ещё не добрались до иностранных источников – странная и, кажется, довольно узкая целевая аудитория.

Впрочем, пожалуй, я ещё последую свежей традиции и скажу по несколько слов про каждый отдельный комикс, в соответствии с лучшими практиками индустрии и сообщества:

01. Прямо как те европейские комиксы второй половины прошлого века, которые любят люди, считающие меня завистливой климактеричкой с ПМС!

02. Почти такой же бардак, как на моём рабочем столе! Я ничего не теряю, потому что я ничего не выкидываю!

03. Если бы этот текст был длиннее, с большим количеством сложносочинённых предложений строк на пять каждое и сильнее погружал в пучины идиосинкратического безумия, то он всё равно и рядом бы не лежал с тем, что я несу после трёх стаканов смеси абсента с шампанским!

04. Изложенные тут мысли о состоянии современного российского общества всё равно глубже, чем то эссе о Толстом и Соловьёве, благодаря которому мне не пришлось сдавать философию!

05. Я хожу на Wonderzine ругаться в комментариях!

06. Моя разбирающаяся в манге подруга сказала, что это у кого-то содрано, но я не запомнила, у кого! Хотя она повторила это минимум три раза!

07. Почти такой же бардак, как в моём рабочем компьютере! Эй, мне понятно, что как тут найти, отстаньте!

08. Я помню, как читала этот рассказ в одном из тех детских журналов, которые заменяли мне друзей! Там было меньше картинок, и они были чётче!

09. Мне тоже иногда снятся огромные коты-убийцы. Или огромные собаки-убийцы. Или огромные хомяки-убийцы. Шутка, на самом деле мне уже много лет как ничего не снится, потому что я сплю в среднем не больше шести часов в сутки! Без очков я похожа на панду! Огромную панду-убийцу!

10. Окончание этого комикса разочаровывает почти так же, как моих родителей разочаровывает всё, что я делаю с моей жизнью!

11. Если бы этот комикс победил бы на каком-нибудь из существующих в стране конкурсов, я, скорее всего, была бы согласна! И не только потому, что героиня похожа на более популярную, общительную и здоровую версию меня!

12. Как и большинство моих попыток вести более здоровый образ жизни этот комикс даже не заканчивается, а просто прекращается, потому что может быть продолжим потом, и будет много и хорошо, честно-честно!

Знаете, а мне понравился этот формат!

Читать целиком

Короткие отзывы: КомМиссия-2016, часть вторая

Как вы все (пятеро) уже могли бы догадаться, написать всё обо всём до конца фестиваля в этом году у меня не вышло.

Всё дело в том, что... так сложилось.

Но совсем сдаваться я не собираюсь, так что в ближайшие две-три недели всё будет.

Поздно? Да, согласна.

Никому уже не нужно?

Что, правда? Ещё больше, чем три недели назад?

Мне жаль. Так сложилось. Поехали дальше, но для начала вот вам добрый и общительный робот: 

  L3.0 (2014) from ISART DIGITAL on Vimeo.

Побег из музея – так. Это. Несерьёзно. Нет-нет, всё понятно: красивая (действительно красивая) сочная акварель и интересный концепт – чему тут не радоваться, так? В смысле помимо катастрофически сырого контура?

Да тому, что это не история. Это набросок, синопсис комедии, где основная соль – яркие актёры и играемые ими яркие персонажи, где сюжет описан общими мазкам расслабленной фабулы, призванной скрепить воедино составляющие основное содержание шутки, смешные ситуации и гэги. Судя по показанному, шутки эти предполагаются вида «фьёки и…» (кстати, то, что эти создания – «современное искусство», а не просто так, белые кляксы на ножках, как-то не обыгрывается. Совсем). Предполагаются – пока их что-то не заметно. И нет, «селфи» - это не шутка, уже нет, уже года три как нужно что-то ещё. И с хэштэгами та же фигня.

Подозреваю, что спектакли уличного театра, по мотивам которых возник комикс как раз полны этих самых шуток. Но в отличие от художницы, я их не видела. Как и большинство потенциальных читателей. Странно, что эти вещи не очевидны.

“OVERWINTER” – автор(ы), признайтесь честно: вам этот текст с английского переводил живой человек? Ну потому что от мысли, что это переведено на русский язык кем-то его по собственному убеждению знающим, мне… тревожно. Через MS Word хотя бы прогнать было совсем никак? Потому что у меня он «написанно» вполне вылавливает, не говоря уже о «фанаре», только что проверила.

И вот этим языком написана история о том, как один избранный в красном плаще на голый торс и его подруга-клон, оба без каких-либо намёков на индивидуальность (женщине даже имя не полагается) стремительно и без каких-либо особых препятствий побеждают инопланетных захватчиков, много лет разводящих (клонированных) землян на мясо, после чего живут долго и счастливо и рассказывают детям сказки на ночь о себе в третьем лице, потому живые люди так делают. Это не работает даже как общий набросок, не говоря уже о полноценном сюжете.

Что до рисунка, ой, простите, до «произведений искусства», то хотя идея и не лишена потенциала, результат трагически аляповат. Практически диаметрально противоположный подход к контуру на крупных и общих планах не выглядит как последовательное художественное решение, но как раздражающий диссонанс, и совершенно не помогают ненужные попытки художницы говорить на визуальном языке, выработанном для куда более выглаженных и вылизанных стилей, вроде того самого голого торса героя или откровенно декоративной женщины в бронелифчике на второй странице.

Новая Земля 2.0 – да, я, пожалуй, желаю оставаться по жизни унылой занудой.

Мне же даже понравился комикс. Мне понравилась эта аккуратная вырисовка густыми линиями аккуратных фигур в сочетании с выверенной игривой композицией. Мне понравилась приземлённая сюрреалистичность изложения очевидного сюжета. Но раз уж автор так ставит вопрос…

Бестелесный – зрелая, профессиональная работа, отработанный рисунок, с виду вполне грамотно собранный жанровый сюжет. Все задатки крепкого коммерческого, мейнстримного сериала на месте («Баббл» уже предложил этому человеку работу, или всё ещё впереди?), сказать же, есть ли там потенциал быть чем-то большим, пока сложно. Здесь, кстати, всплывает вопрос о контексте и критериях: конечно, в рамках конкурса, какой он есть, комикс безусловно силён, но попадись он в мои руки на полке магазина, я бы отметила качество продукта в смысле несомненного холодного профессионализма, но вряд ли была бы заинтригована в каком-либо отличном от умеренного «что же будет дальше?» (даже не в «что же будет дальше с этими персонажами» - персонажи пока что не кажутся сколь-нибудь интересными) смысле. Небольшое замечание про десятую-одиннадцатую страницу: это крайне неуклюже. Вот эта экспозиция, не сюжетная, но характерно-отношенческая, с подробно проговаривающими то, что по-хорошему должно быть просто видно из их действий и взаимодействия между собой и с миром, как-то уж совсем неорганична.

Шемомеджамо – очень хорошо. Резной, узорчатый рисунок, где все искажения анатомии и перспективы не мешают, но работают на создание магического, сказочного пространства. Это – комиксы в их лучшем виде, лаконично и точно передающие зыбкую, еле уловимую, но сильную эмоцию.

Шрифт на последней странице, правда, мог бы быть и получше. Да и вообще текст кажется излишним.

Красавица Асаткан – может быть я бы и не заметила этого, если бы писала отзывы в порядке чтения, но жизнь сложилась по-другому, и потому, посмотрев другие работы этой авторки я могу (в очередной, то есть первый) раз сказать: это не комикс, это очередные(ну хотя бы) подробные иллюстрации к тексту, диалоговые реплики которого забиты в пузыри. В иллюстрациях при этом хорош цвет (притворимся, что кислотного-ядрёного последнего кадра двенадцатой страницы не существует) и прискорбна человеческая анатомия. И, это, в мире существуют и другие шрифты, правда-правда!

Война миров – при всём уважении к заслугам художника, это, ну, халтурка. Забавное упражнение на тему, изложение на бумаге мимолётной фантазии без желания развивать её дальше первоначального «Война миров в СССР 50-х». Причём даже такое поверхностное приложение сделано вприпрыжку, обрывочно: довольно остроумное «Убей марсианина!» тут соседствует с откровенно комическим вступлением, где нам говорят, что люди середины двадцатого века и представить себе не могли, что за человечеством следят злобные инопланетяне. О том, что это скорее не комикс, а текст, еле-еле, ради отмашки, взаимодействующий с (красивыми, гравюрными «по мотивам фотографий») иллюстрациями, можно и не говорить, хотя, видите, говорю.

За берегом моря – я бы порекомендовала автору посмотреть в словаре определение слова «рекурсия». Хотя нет, лучше начать со слова «претенциозность». Тривиальные сентенции не становятся более глубокими от вкладывания в уста рыбьих скелетов, и никакое количество скринотонов не способно замаскировать откровенное неумение рисовать, неумение выстраивать повествование раскадровкой и полное отсутствие чувства композиции страницы.

Сыновья Морны – ещё одна работа с коммерческим, компетентным (хотя мне тут человек рисующий и сказал, что местами черты лица разъезжаются, мой глаз этого не ловит) рисунком, который к тому же ещё и вызывает конкретные ассоциации из российского мейнстрима. Сумрачная прозрачность цвета создаёт атмосферу зыбкого таинства, которая поддерживается крайне консервативным подходом к раскадровке и отдельными проблесками ар нуво. На общих планах чувствуется некоторая неуверенность художницы, но, к счастью, общих планов тут мало.

Текст плох неприемлемой разболтанностью стиля: в разговорах людей предположительно одного круга и возраста возникает как архаика («речи твои звучат ладно»), так и канцелярит («не внушает уверенности», точнее «место это не внушает мне уверенности» - ещё и порядок слов странный), причём следов способной такое оправдать сознательно ироничной постмодернистской эклектики сходу не видно. Видны похвальные попытки придать каждому из героев индивидуальность, но набросать хоть какие-то характеры получается плохо, тем более что даже чисто визуально отличаются они в основном цветом волос и формой воротника. Ну а поскольку герои безликие, следить за тем, что с ними станет, куда менее увлекательно, чем могло бы быть.

Дядя Ворон – наибольшее впечатление в этой манге на меня произвело меняющее между кадрами форму и глубину декольте на седьмой странице (ну и силикон в этом декольте). Особо, кстати, стоит оценить, что единственная появляющаяся на этих страницах взрослая женщина нужна исключительно для аж двух "шуток"про сиськи.

Вещь, конечно, абсолютно беспомощная, художник с виду более-менее набил рук в подражении, но собственного навыка карикатуристики не выработано, и кривизна рисунка выглядит не сознательным стилем, а следствием откровенной неумелости. Работа с пузырями и шрифтом попросту похабна. Сюжет мог бы сработать, будь шутки смешными, но как есть это - перепрыгивание от одного обязательного пункта в произведении соотвнтствющего жанра к другому.

Мечты о звёздах – не комикс. Ну то есть тут можно пуститься в дискуссию об определениях, но простоты ради: не комикс. Текст и картинки, по отдельности – заезженные штампы, вместе – торжество вдохновительной пошлости на грани изощрённого постмодернистского «так-плохо-что уже даже-иронии-не-надо-чтобы-было-хорошо» китча. И, что прелестнее всего, не имеет никакого отношения к современности и современности космонавтики особенно: ровно те же картинки с ровно теми же словами были бы вполне употребимы (даже не так, более употребимы) лет эдак сорок назад. И это эстетическое решение, кстати, подводит нас к любопытному смысловому выверту: история человечества привела к тому, что 55 лет назад человек полетел в космос… и на этом всё и закончилось, хватит двигаться, замерли и мечтаем, потому что мечты у нас просто прекрасные!

Неожиданный приятель – студенческая работа. Скорее всего, сделанная ребёнком. Про собачек. Вообще как-то ждёшь, что у взявшихся учить молодёжь людей будет чуть больше мозгов. То есть я рада, что дети стараются и учатся, и их интересует эта художественная форма. Но, скажите, часто учителя посылают на литературные конкурсы школьные сочинения? Чтобы такое произошло, ученик должен написать что-то просто из ряда вон выходящее, несравнимо впечатляющее, правильно? А не выдать по-ученически слабую работу, которая если и подлежит разбору, то только с позиций «вот тут, я вижу, ты учишься делать вот это, так вот про этот приём...»? Потому что во втором случае это откровенно некрасиво по отношению к автору работы и откровенно неуважительно по отношению к конкурсу, так? Вот именно.

Диалог – нарисовано просто замечательно, прекрасный образец вдохновлённого одновременно мангой и классическими мультфильмами Warner Brothers стиля с отличной гипертрофированной эмоциональностью. И в кои-то веки превосходная работа с текстом, грамотный леттеринг и очень органичное вписывание в пузыри (и органичное вписывание пузырей в пространства кадров и страниц). Читается легко и с удовольствием, что можно считать особенным достижениям, учитывая откровенную заурядность содержания. Потому что комикс, увы, подтверждает то, что иногда подозревают даже самые отпетые эгоцентрики: наш внутренний монолог, ну или диалог донельзя банален и даже самое дивное исполнение, с драконами и ездой на игрушечных единорогах, не способно поднять его на уровень выше «красивой пустой безделушки».

Мантикор (Manticore) – и ещё одна отлично нарисованная (хотя давайте честно, авторка работает на минимальном уровне сложности: в фоны мы не верим, а страница структурируется максимально очевидным способом, и старательное компьютерное размазывание покраски не сочетается с резкой «мультипликационной» стилизацией рисунка) история ни о чём. Настолько ни о чём, что будь «мантикор» обычной крупной кошкой или собакой, менять не пришлось бы примерно ничего. То есть да, «обыденность фантастического» - вполне себе достойный (в том числе) комедийный троп с богатой историей, но для того, чтобы он заработал, «фантастическим» должно быть что-то кроме внешнего облика.

Смерть поэта – рисунок, пусть и недостаточно чёткий, грубый и угловатый, всё равно задаёт жёсткую мощность, которую вялое повествование поддержать совершенно не в силе. Было бы печально, но используемый шрифт настолько отвратителен, что не жаль.

Снеговик – «забавные» стрипы, говорите? Ну-ну. Невразумительный визуальный сумбур, возникающий вопреки примитивному подходу к цвету и линиям и отсутствию задников, совсем не способен скрыть незатейливость то, что как-то даже неудобно называть гэгами.

Джейн, Снег и неправильный прикус. – как, без всякой иронии, очаровательно. В этом есть очень приятная энергия наивной позы демонстративной непосредственности. Больше там в общем ничего и нет, но в каком-то смысле этого и достаточно. Другое дело, что, конечно же, эта мелодия имеет свойство довольно быстро надоедать, и последние страниц двадцать (а то и тридцать) откровенно лишние: как только привыкаешь к стуку рисунка в твои зрачки, отсутствие внятного сюжета начинает восприниматься как однозначный недостаток.

Моя муза – ужасный малочитаемый шрифт, но, после прочтения авторского вступления, комикс приятно удивляет своей относительной грамотностью. Но, вообще это демонстрирующий неплохой потенциал сырой эскиз, напрочь испорченный смехотворной разухабистой вульгарностью концовки, и я говорю как о рисунке, так и о сюжете.

Путешествие воды через Москву – а у вас много знакомых, которые говорят как люди на этих страницах, не открывая рта, совсем, вообще? Снова (как и в «Мечте о звездах» от той же авторки) не комикс, только на этот раз даже в худшем смысле. У меня есть любимое словосочетание «банальная иллюстративность», так вот тут художница не дотягивает даже до этого: она то ли неспособна, то ли не желает изображать хоть сколь-нибудь интересные вещи, прописываемые в текстовых плашках, и потому условно подробное описание процесса очистки воды сопровождаются общими планами водоочистных сооружений. Мы нарисуем трубу, и расскажем словами, что происходит у неё внутри, пусть читатель развивает воображение! В том, что не касается производственного процесса тут тем более подряд накиданы максимально стандартные изображения как будто бы (непримечательно компетентно) перерисованные с ленивой подборки сток-фотографий на общую тему. В итоге мы получаем незанимательный, унылый «познавательный» текст и картинки, которые нужны, кажется, исключительно для создания фона словам. Просвещайтесь, а мы вам там на заднем плане пустим разные цвета, чтобы так скучно не было. И с обязательным, неизбежным дежурным призывом в конце. Потому что пытаться рассказывать о вещах интересно – не наш путь.

Мемуары про будущее – адвокат, детектив, партия, крест, война, другая война, родовой дуб, кони, люди, лошади. Можно предположить, что «место и время» действия целенаправленно усреднены до неопределимости для создания иллюзии универсальности невыносимых трюизмов «глубоких» жизненных уроков и тухлых жизненных мудрствований, вот только «комсомол» - очень конкретная метка с очень конкретной политически-временной привязкой. Нарисовано вполне пристойно, если не обращать внимания на деревянные конечности и время от времени гуляющие по лицу глаза подростка. Рисунку, правда всё равно не дают дышать, под завязку забивая страницы мельтешением пузырей. К тому же художница болеет болезнью скучных кинорежиссёров и считает, что к каждому отдельному пузырю просто обязано прилагаться отдельное изображение говорящего человека, что приводит к загромождению комикса излишними кадрами.

Читать целиком

Короткие отзывы: КомМиссия-2016, часть первая

Здравствуйте.

Это снова я. В пятый раз уже, между прочим.

Сама удивляюсь.

В этом году вышло несколько позже, чем обычно и, честно говоря, несколько позже, чем не хотелось бы. У этого есть причины, важные и серьёзные, но кому интересна моя жизнь, правильно? Правильно. У меня всё хорошо, как у пони Лесли:

Lesley the Pony Has an A+ Day! from Christian Larrave on Vimeo.

Я уже несколько (два? Три?) раз писала, что здесь происходит и почему, придумывать новые слова не буду и пытаться. Хочу, однако, отдельно отметить одну вещь, которая, строго говоря, была актуальна всегда, но настолько ощущаться стала почему-то именно в этом году: к сожалению, даже когда речь идёт об отобранных для участия выставке (об этом ещё поговорим отдельно, в конце) работах, очень сложно игнорировать местами просто катастрофический разброс качества. И, увы, это означает, что любая попытка подходить ко всему с одной общей меркой приведёт к строгому разделению отзывов на состоящие из сплошных восторженных эпитетов и сводящиеся к закатыванию глаз и различным вариациям «да вы издеваетесь что ли, вы ЭТО видели?!».

С другой стороны, попытка применять строго индивидуальный подход и смотреть на каждую работу как вещь в себе очень быстро закончит меня, а вы же… ладно, плевать на вас, я этого не хочу.

Так что, что получится, то получится. Может сложиться так, что кто-то окажется красавцем на фоне соседей, а кто-то - ненароком пострадает от заданного ими уровня. Я не настолько пластична, и у меня не то чтобы есть возможность делать достаточно глубокие вздохи в промежутках. Но, ну постараюсь.

Жирным выделяются комиксы, отобранные для участия (в той или иной форме) в выставке.

Я всё ещё не ненавижу творческих людей и не испытываю абсолютно никакого желания содрать с какого-нибудь из них кожу, и натянуть на себя. Я всё ещё стараюсь (насколько могу) не смотреть на имена и не вспоминать старое.

Я всё ещё здесь. Поехали.

ЗВЕЗДА ПО ИМЕНИ МУШКА и Мушкины Законы Жизни – лет десять назад, когда MS Paint-примитивизм ещё был относительно свежим направлением, «Мушка» могла бы произвести неплохое впечатление, но на нынешнем этапе виден в основном недостаток экспрессии и довольно вялая фантазия.

Туманная каша – забавная деталь: героиня комикса, мать, жена и с виду домохозяйка утром буднего дня моет в кухонной раковине бокал(ы?) для шампанского. Если добавить этот штрих к общей картине и попытаться представить, как вообще живёт эта семья, то…

Но, конечно же, дело просто в том, что от неожиданности выпускаться из рук и разбиваться должен именно бокал для шампанского, иначе никак, и плевать на внутреннюю логику. Однако согласитесь, будь он намеренной трещинкой в очевидной картинке, было бы куда интереснее.

Рисунок раздражает неровностью карикатуристики: художник чётко определился, как он шаржирует людей мужского пола, но применить тот же метод к женщине не решается, и потому отец с сыном и мама как будто принадлежат к разным биологическим видам, один из которых пока ещё не определился со своей анатомией. На последней странице проблема особенно очевидна: мужчину приходится растягивать, менять, и он оказывается совершенно не похож на самого себя с предыдущих страниц. Кстати о последней странице: смысл внезапного перевёрнутого триквета понятен (хоть и натянут), но выверт стиля после уже случившейся несколько раньше резкой смены тона кажется совершенно излишним, эти вещи если и делать, то одновременно. Сама по себе смена тона слишком растянута, чтобы быть остроумной. Цвет местами слабый, но используется довольно занимательно. Раскадровка умеренно-изобретательна, хотя пустоты время от времени смущают.

Слабо-не слабо – первая же страница заставила меня задуматься: неужели рисовавшему и писавшему это человеку не очевидно, насколько ужасающе смотрятся эти пузыри? Насколько ломает, перебивает ритм, поток восприятия манги постоянное разламывание слов на части, насколько спотыкается глаз вот об это:

«Не

Может

Быть! И

Юрико-

Тян?!..»

Какая именно религия помешала хотя бы чуть-чуть соотнести пузыри с текстом в них? При желании иметь пузыри строго опредёлённой формы и размера сочинить другой, более подходящий для них текст, а при желании сохранить этот текст – нарисовать другие пузыри?
А потом я продолжила чтение и поняла, что разбивающая в клочья попытки понять происходящее рваность – один из краеугольных камней авторской концепции этого комикса.
Шучу, шучу, потом мне объяснили, что ларчик открывается намного проще, и винить в очередной раз (о, мои любимые обозначения звуков глаголами!) следует запечатление любительских переводов в неокрепших мозгах. Ну да, ну да, переводчики-энтузиасты старались как могли, по понятным причинам сохраняя форму нарисованных под иероглифы пузырей и вписывая в них русский текст в меру своих возможностей. Полторы декады некритического восприятия молодым поколением – и вот у нас уже есть авторы, художники, которые считают, что так нормально, так и надо, а чего такого?
Печально.
Но вернёмся к рваности. Нельзя сказать, что мангу совсем невозможно понять,  но тут вот какое дело: игра не стоит свеч. Ничего в этой истории не оправдывает усилий, требуемых для её расшифровки, каждая хаотичная страница оказывается на проверку наполненной совершенными подростковыми банальностями и в какой-то момент начинаешь подозревать, что всё формалистское жонглирование обрывками преследует одну довольно несимпатичную цель: создать иллюзию драматизма при полном неумении найти настоящую, завораживающую эмоцию в заезженном сюжете.
И немного о (в целом компетентном) рисунке: кто-нибудь может пояснить, где находится источник света на первом кадре последней страницы? Потому что я что-то не могу объяснить тень на левой голени героини. Если её отбрасывает какая-то деталь колеса обозрения, то у меня есть вопросы к бесконечной скамейке, на которой сидят герои. И так далее.

А что за дверью? – ох. Оооох. Дело в том, что я пришла в точку, где подобные вещи вызывают у меня откровенное чувство неловкости. Да всё откровенно ужасно, но настолько, что это как-то совсем неспортивно. Чудовищно до умилительности, автора почти хочется хвалить, как ребёнка, за его трогательные кривые каракули.

Сказав это, отмечу всё-таки несколько важных (и казалось бы очевидных, ноооо…) вещей.
Номер раз: руки – по общему признанию одна из самых сложных для художника вещей, и если нет абсолютной уверенности в своих способностях, с крупного плана рук лучше не начинать.
Номер два: эффект Кулешова отлично работает и для комиксов. Если прямо не указать иное, показываемая после изображения (предположительно) деревянной двери опирающаяся на деревянную поверхность рука будет воспринята как, правильно, прикасающаяся к этой самой двери, а следующая страница, на которой окажется, что до той самой двери герою ещё далеко, неприятно обескуражит (на доли доли секунды, но для порчи общего впечатления, поверьте, хватит).
Номер три: в большинстве случаев желательно, чтобы цвет волос героя не менялся посреди комикса без какой-либо диегетической причины.
Номер четыре: художнику желательно иметь либо общие представления о человеческой (и не только) анатомии, либо системные, последовательные о ней заблуждения.
Номер пять: лучше, когда у героев есть, ну личности. Характеры. Что-то большее, чем набор подходящих ситуации реакций. Это помогает увлечь читателя.
Ну и пока хватит. Напоследок предлагаю забавную игру: попытаться опознать максимум… вдохновлённых лучшими образцами кадров и источников вдохновения.

«Песнь Сумрака» – автор посмотрел «Безумного Макса» и ему понравилось. Нет, вышло неплохо, хотя контурам требуется большая чёткость, а в использовании/не использовании тех же контуров – большая последовательность. Комикс наполнен приятной лихорадочностью, на погружение в которую работают в том числе сумбур раскадровки и текстовых плашек. Эта самая лихорадочность помогает замаскировать некоторую четверичность показываемой постапокалиптики (стоит только задуматься – и сразу же всплывает список источников, причём совсем свежих, где всё это уже было), пока что не оправдываемую интересным взглядом на заезженный материал, но, увы, не решает главную проблему комикса: категорическое отсутствие драматического напряжения.

Как только герой спрыгивает со стены… допустим, цитадели (попутно ухитряясь надеть боевой костюм), его путь прям как стрела, и ничто и никто не в силах ему помешать. Препятствий попросту нет – есть, мясные или механические поводы показать молодецкую удаль, противника нет – есть хрустящая под сапогами скорлупа, достижение цели неизбежно как появление в кадре костюма-погрузчика из «Чужих». Гвозди бы делать из этих людей, почему только при наличии такого красавца в мире всё ещё есть проблемы? Можно, конечно, сказать, что действие тут – не более чем фон для экспозиции, красивый фантик к внутреннему монологу и общим планам, но тут мешает отсутствие контекста. Как маленький мироописательный фрагмент большой истории, в которой герою (героям?) пришлось бы столкнуться с последствиями сделанного тут, это может быть и сработало, но в отрыве от той самой истории – совсем нет.

Ясновидец – ещё один комикс от автора «А что за дверью». Я, в общем, уже всё сказала, всё в силе. Прошу обратить особое внимание на сочетание рубашки, галстука, плаща и пиратских сапогов с отворотами. И ангела с вставленным в раю силиконом. Всё всё ещё очень плохо.

Подземная история – а вот и они, моя главная в жизни любовь: градиенты. Компьютерная свежесть их переливов прекрасно оттеняет неряшливый рисунок и мутную грязь цвета. Очень гармонично. Незатейливая монотонная раскадровка в свою очередь прекрасно гармонирует с невнятностью сюжета, а безынтересность героини подчёркивает унылую нелепость происходящего с ней. Ну и фантастически некомпетентный подбор шрифтов прекрасно подчёркивается одновременно малограмотностью текста и натужно разнообразными формами пузырей.

Потрясающе цельное произведение.

Принцесса приходит на помощь – монохромность и гибкий, изящный рисунок почти спасают страницы от гравюрной перегруженности, но всё же чувствуется определённый недостаток воздуха. К тому же иногда подводит штриховка: как только художница расслабляется (четвёртая страница) и не выставляет достаточное количество чёрных акцентов, комикс тут же бледнеет и страница превращается в маловразумительный клубок перепутанных линий.

История… ну, это мешанина из сказочных элементов сюжета с (предположительно) знакомыми читателю героями в главных ролях. Шутка для своих, интересная помещением знакомых лиц в новый (для них) контекст. К сожалению, новому читателю зацепиться тут особо не за что: какая-либо заслуживающая внимания история тут отсутствует, а для того, чтобы увлечься персонажами, информации о них маловато.

Салим – мораль истории: альтруисты – лохи, помогающие эгоистам и портящие жизнь другим, начинающим, альтруистам. «Философия» это настолько, насколько философией вообще является по-подростковому банальный нигилизм. Все люди гады, дай им только шанс – и сразу же покажут свою гадскую сущность. Карикатурность, гипертрофированность воплощения уничтожает любую возможность рассуждать о (повторю, примитивном) посыле комикса, переводя разговор на поле особо смешных шуток про трахтибидох. Корявый рисунок еще более портится неумелой работой с объёмом (тут уж по-хорошему либо тени должны быть либо везде, либо нигде, а не абы где абы как). Цвет навязчивой яркостью разваливает комикс, создавая тревожный разнобой кадров, и без того разобщённых гуляющими ракурсами.

Опознанные Стихийные Явления или О.С.Я. – ответьте мне вот на какой вопрос: кому-нибудь смешно? Кто-нибудь считает вот это – шутками? Есть такие люди? Есть те, кто может понять, зачем в этих стрипах столько персонажей, если наделить их последовательными индивидуальностями всё равно не выходит? Зачем настолько растягивается понятие «стихия»? Можно ли смотреть на грязь этого рисунка дольше двух минут и не захотеть вырвать себе глаза? Нас троллят? ПОЧЕМУ ПАУКИ?!

Ошибка – рассказал бы кто автору, что такое «притча» что ли. Но, если не придираться, то относительно оригинальное визуальное воплощение придаёт свежий вкус неоригинальному замыслу, и получается вполне неплохо.

Очень удачное применение инфоргафических приёмов. Правда, как только художник отступает от них, на пару страниц отказываясь от жёсткой прямоугольной сетки кадров, а заодно и от ярких цветов, повествование как будто затухает и разбалтывается, еле-еле собираясь в кучу только на самой последней странице.

Игры галактики – такой (в начале и ближе к концу довольно беспомощный, но сейчас не об этом) цвет требует гораздо более сильного контура и более уверенной работы со штриховкой. Дело в том, что эта покраска с одной стороны пытается создать некий объём, отсекая возможность достраивания простой плоскости (или иной отвлечённой от реальности текстуры вроде мазков краски или шершавых следов карандаша) воображением, а с другой будто останавливается на полпути, не лепя форму, а намекая на неё. Без чёткого, ясного сдерживания и структурирования цвета линиями, фигуры расплываются, размазываются, приобретают несовместимую с подразумеваемой динамикой амёбность. Вдобавок динамика спотыкается и о нещадно разрываемые в пузырях и плашках слова, даже больше, чем о сомнительную хореографию боя, более-менее скрываемую раскадровкой

А ещё у этого комикса есть сюжет, состоящий из клише, отформатированных под мир, в котором на первый взгляд очень мало смысла, и качество описания которого не позволяет особо надеяться на грядущее внятное объяснение. Зато персонажей нет, вместо них - выдающие нужные реакции болванчики. Причём «нужные» тут не значит «понятные», или «логические», или «объяснимые», нет, «нужные» - значит «эффектные». Невыносимо прекрасен в этом смысле главный персонаж, который узнав, на минуточку, что убийца его отца, с которым он мечтал сразиться всю жизнь (я же сказала – клише), на самом деле он сам из будущего, недоумевает ровно полтора кадра, после которых, не пытаясь добиться каких-то объяснений происходящего, встаёт в Позу и выдаёт Лозунг. Прямо как живой, правда?

Оленька – так какая история всё-таки «происходила на самом деле»? Та, что в рассказе, или та, что в комиксе? Они, э… разные.

Ну то есть, нет, вы не подумайте, и там и там плохо, но истории – разные. Рассказ написан отвратительно, но к фабуле там вопросов нет, и даже с религиозным посылом автор обходится вполне аккуратно. Автору комикса рассказ, видимо, показался недостаточно напряжённым, а посыл – недостаточно бьющим в лоб, поэтому были добавлены Драматизм и Мистика.

Драматизм свёлся к нагнетанию мрака в жизни главной героини: отец теперь не просто работает ночами, нет, он ещё и пьёт и бьёт жену, потому что страдает от недавней смерти глубоко веровавшей матери-бабушки. Но всё будет хорошо, потому что своей искренней верой и детской молитвой девочка Оленька прогнала беса, не какого-то там непонятного то ли грабителя, то ли просто пьяницу, а настоящего, красноглазого (а вот вам и Мистика), косплеящего Джека Торранса (кстати, вы в курсе, насколько долго и тяжело прорубить дыру во входной двери деревенского дома? Не межкомнатной двери отеля, а полноценной входной нормальной избы?) демона. И теперь будет светло и хорошо, и вернувшийся из ночного отец будет добр, обнимет маму, и все будут жить долго и счастливо под ярко-синим в белых облаках небом среди зелени лесов и полей.

А теперь я резко сменю тон. Перечитайте абзац выше. Или перечитайте (прочитайте) сам комикс и подумайте, что именно он нам говорит. Или даже не надо, скажу я: пьющий и бьющий жену мужчина делает это только потому, что ему очень грустно и плохо, и всё может исправить молитвой его маленькая дочь.

Ещё раз, совсем в лоб: алкоголизм и домашнее насилие могут быть вылечены стараниями маленького ребёнка. Папа снова будет хороший, если достаточно хорошо помолиться. Особенно если мама наконец уверует, поймёт, что иконы жечь плохо.

Подумайте об этом.

Как, мурашки по коже не побежали?

У меня по поводу этого комикса случился разговор, где было в общем и целом сказано вот что: всё это – история про буквально магию, про Традицию, которая была разрушена смертью бабушки-носительницы и восстановлена невинным ребёнком (символ!), прогнавшим силы зла (козёл, пытающийся довершить уничтожение бабушкиных вещей, а после и вовсе превращающийся в демона), и тем восстановившим порядок. Что это, ну, грубо говоря, идеологизированная фантастика.

Проблема вот в чём: в этой истории пусть и с фантастической подложкой, девочка, делающая правильный и осуществимый в реальности выбор и совершающая правильные и осуществимые в реальности действия решает существующую в реальности проблему, и вся фантастика тут в том –как именно это сработало. Не «почему», «как». Потому что «почему» тоже существует в реальности... в том смысле что в его существование верят. Очень много людей.

Что, много среди вас, пяти читателей этих слов, людей, готовых сказать маленькому ребёнку, что если он(а) будет молиться доброму Боженьке, то папа бросит пить и распускать руки? И что маме тоже надо бы? И, эй, может вы просто недостаточно хорошо молитесь? Потому что это – реальные слова, которые одни реальные люди говорят другим реальным людям. В реальности. Не помнить о которой, читая этот комикс, лично я не могу.

Какая мерзкая, липкая, токсичная, отвратительная дрянь. Какое дерьмище, а.

Ещё и малограмотное. И нарисовано погано: страницы одновременно пустуют и навязчиво забиты кривыми плевками аляповатых мазков и перекошенными фигурами, среди которых фигуры людские особенно выделяются трансформирующимися от кадра к кадру пропорциями (особенно изменениями размера головы и длины волос). И я почти уверена, что крестьянские дома и дворы так не выглядят.

The Guard – ну вот наконец-то очень хорошо. Напрочь забитые страницы не выглядят загромождёнными за счёт уместно скупой детализации. Уверенными, жёсткими линиями художник рисует почти плакатно окостеневшие фигуры, придавая истории монументальную вневременность древней настенной живописи, оживлённую мягкостью серых потёков покраски. Жаль, что непродуманно прицепленное название несколько портит гармоничную симметрию раскадровки первой страницы, ну да ладно. Конечно, содержание слегка недотягивает до формы, но и сказать, что оно её портит в общем нельзя. Да, предсказуемо от и до, но зато атмосферно и в нужном месте эффектно.

Вещий – мнда. Ну и правильно, не надо больше связываться с девушками, одни проблемы от них. До смехотворности дубовые, попробуй разогнуть сустав – сломается, люди нелепыми позами разыгрывают скомканную страшную историю с неожиданным поворотом сюжета. Который, конечно, не то чтобы особенно неожиданный. Есть в этом какая-то трогательная юная свежесть, и фломастеры используются очень симпатично. Плохо, но мило.

Пеппи – первая бросающаяся в глаза проблема этого комикса в том, что авторы, кажется, не особо понимают, что такое «комикс».

Первый кадр первой страницы встречает нас текстом. Что делает этот текст? Правильно: описывает показываемое на странице. Внимание вопрос: зачем нужен этот текст? Точнее нет, почему именно авторы комикса решили, что лучший способ донести визуальную информацию до читателя – это текст? Текст, который даже не был взят из первоисточника, замечу. «Закадровое» повествование тут не создаёт атмосферу, не вносит новые смыслы – так зачем оно? Особенно изложенное вот так, с… интересным подходом к пробелам и пунктуации? Впрочем, с орфографией, как мы убедимся на следующих страницах, у сценариста не сильно лучше.

Хочется оценить изобретательность художника, который, прочитав в сценарии «прямо посреди проезжей части… шла большая лошадь», сперва нарисовал «проезжую часть» (разгруженную, с зажжёнными утром условно-тёплого времени года фонарями) с кляксой непонятной тени, а затем отдельно – идущую по какой-то явно не заасфальтированной поверхности лошадь (лошадь и верблюд – это одно и то же, так?), сбоку от которой происходит что-то странное в исполнении намекающих на едущие (стоящих? Это, кажется, парковка) автомобили штрихов. Иными словами, сразу хорошо.

Дальше лучше: не поддающиеся никакому логическому объяснению, но и не дотягивающие до поэтики полноценной абстракции задники, неприятные деформации фигур и навязчивая текучесть линий, которая работает (общий план виллы) гораздо реже, чем не работает (все изображения людей и животных), что при такой работе с цветом особенно непростительно. Но пока мы находимся на улице всё ещё относительно терпимо. К сожалению, заканчивается выложенный фрагмент комикса заходом в помещение и абсолютно ужасной сценой драки, где практически невозможно понять, что и с кем тут творится. Попробуйте, попытайтесь объяснить случившееся в промежутке между последним кадром седьмой и первым кадром восьмой страниц. Диагноз очевиден: очередная потасовка нарисована с мыслью о наборе (что уж там, штампованных и в контексте часто агрессивно глупых – почему, например, героиня выламывает ногой открытую дверь своего дома, где собирается жить?!) эффектных моментов, но без какого-либо понимания движений участников в пространстве (это комната виллы, так? Там стены есть? Мебель?) и особенно относительно друг друга.

О сюжете говорить бесполезно, его тут слишком мало, но можно отметить, насколько именно беспомощен сценарист в сведении персонажей вместе: имеющая, как выясняется, карту и навигатор Пеппи, заговаривает с братом и сестрой, потому что они… могут показать ей дорогу, забывает об этом и решает взять их с собой… потому что.

Секрет русалки – за что. Ну то есть понятно, что я – не очень хороший человек, но настолько?! В этой истории… много пустот и сюжетных дыр. К ней возникает много вопросов. Которые лучше не задавать даже самим себе, потому что ответ может прийти в самый неподходящий момент. Например ночью. В виде сна. Нарисованного вот ровно так же.

Два Тита – ну, христианство для самых маленьких – это, конечно жанр с хорошей и богатой традицией. Не то чтобы (по крайней мере в этой своей вариации «приключений розовощёких людей») русской, ну и ладно.

Какой-либо историчностью тут, разумеется, и не пахнет, чтобы понять это достаточно беглого взгляда на первый кадр, на идеально белокожий Древний Рим этого комикса, кожа этих жителей в реальности едва ли не самой мультиэтнической империи в истории человечества отвергает меланин настолько, что даже мой опыт использования крема SPF 50+ московской зимой оказывается глубоко посрамлён. И, разумеется, римское государство представлено репрессивным и фантастически расхлябанным одновременно: легионер готов взвалить работу на первого попавшегося ребёнка (не спросив, заметим, даже имени), другого ребёнка таскают по городу, поверив ему на слово, а гонения на христиан имеют место быть, но сводятся к смехотворному «задержали – отпустили» (или имеется в виду, что все эти люди за кадром совершили жертвоприношения императору и/или богам, и это их вынужденное вероотступничество не считается?). Ну и конечно же, конечно же, для перехода в правильную веру хорошему человеку достаточно об этой вере просто узнать, именно так это и работает.

Всё это – родовые… даже не болезни, признаки жанра, и вопрос о том, имеем ли мы дело с приятной, лёгкой историей, которая мягко и непринуждённо готовит самых маленьких к более подробному и глубокому познанию важных для жизни и миропонимания вещей, или приторной, примитивной пропагандой, затуманивающей неокрепшие умы и вбивающей в них представления и стереотипы, о которые потом, годы и десятилетия спустя, будут ломаться попытки более глубокого понимания в том числе той самой религии, можно задать не только про этот комикс, но и про любой другой из его идейных собратьев.

Нарисовано это всё довольно печально: любимому (почему-то) авторами совсем детских комиксов плоскому и, независимо от конкретного оттенка, жидкому цвету (сделать такое с изумрудно-зелёным – это почти достижение!), совершенно не помогает слабое эпигонство контура. Понятно, какого эффекта хотел добиться художник, чему и зачем подражал, но…

О происходящем на задниках (радости «детализации», волшебные приключения перспективы в закрытых помещениях и так далее) лучше просто не думать.

Механизмы Хендрика – мне вот что интересно: нелюбовь к прорисовке задников тут идеологическая или имеет своей причиной, э… границы мастерства художника? С этим полунабросочным стилем очень сложно сказать. Безыскусная покраска, на шаг выше градиента, несмотря на кажущуюся яркость основных используемых цветов делает страницы на удивление монотонными и, с непроработанными тенями и недостаточной детализацией, создаёт впечатление путешествия героя в абстрактной пустоте, а не в конкретном опасном и таинственном пространстве. А прогулки по пустоте – не самое в традиционном смысле развлекательное зрелище. Как только же наступает некоторое незначительное (в том числе и цветовое) оживление, комикс сразу заканчивается.

В авторском комментарии написано о полном интересных событий альтернативном мире и «безумии». Если эти страницы по сути – превью, то… ну, в достаточной ли степени они отражают, чего читателям стоит ждать от самого большого комикса? Показано ли здесь хотя бы намёком то, что предполагается его основной сильной стороной? Я… слегка сомневаюсь.

Всё там же - в России... – очень, очень раздражает неровность, бесформенность стиха, из-за которой невозможно поймать ритм. Чуть меньше, но тоже раздражает неразумное и непоследовательное использование негативного пространства, как будто бы художник в случайных местах спохватывается и вспоминает, что на страницах вроде бы надо бы нарисовать ещё что-то… а потом благополучно об этом забывает. И лепит скринтоны.

Кот получается отлично, люди – гораздо хуже.

А где, кстати, семья, которая у героя вроде как есть?

Читать целиком